Человек и общество - политическая культура

Политическая культура в качестве своих структурных элементов включает в себя культуру политического сознания, культуру политического поведения и культуру функционирования государственных и политических институтов.

До недавнего времени в отечественном обществоведении господствовал вульгаризаторский подход к проблеме политической культуры. Последняя характеризовалась как высокая ступень развития классово-пролетарского политического сознания, которое складывается из знания и понимания марксистско-ленинской теории, политики КПСС, конституционных прав и обязанностей граждан, международной обстановки и т. д. Поэтому понятен поворот к изучению западной политологии, где в 50—60-е гг. XX века усиленно развивалось соответствующее теоретическое направление, представленное широким спектром концепций, взглядов о социокультурном содержании политических явлений и процессов.

В политологической литературе насчитывается свыше тридцати определений политической культуры, что говорит об отсутствии единого понимания и общепризнанного подхода к изучению данного феномена. Тем не менее исследователи выделяют несколько концепций политической культуры, играющих роль базовых, основополагающих. К таким относится концепция американского политолога Г. Алмонда. В статье «Сравнительные политические системы», вышедшей в 1956 году, Алмонд формулирует основные понятия, структурные элементы: «Всякая политическая система встроена в определенный образец

ориентации на политические действия», который был назван им политической культурой. Позднее в книге «Гражданская культура» в соавторстве с С. Вербой Алмонд уточняет свои представления о политической культуре и рассматривает ее как совокупность ценностей, мнений, обычаев и традиций. Политическая культура ограничивается сферой сознания. Такое понимание вытекало из трактовки общей культуры, которая бралась в значении «психологической ориентации на социальные объекты». Таким образом была отмечена важная, но не единственная сторона политической культуры.

Следствием критики такого понимания политической культуры стало включение в нее не только психологических элементов, но и элементов политического поведения. Американский ученый Д. Пол представлял политическую культуру как «конфигурацию ценностей, символов, а также образцов установок и поведения, лежащих в основе политики общества».

Эти два подхода доминируют в современной политической науке, но они не исчерпывают всего спектра представлений о границах политической культуры. Политическая культура как способ воспроизводства политической жизни включает в себя в качестве своего компонента практическое функционирование политических институтов.

Д. Каванах, английский исследователь, предпринял попытку систематизировать концепции политической культуры, утвердившиеся в науке. К первой группе отнесены психологические интерпретации политической культуры, т. е. ориентирующие человека на политические объекты (сферы политического сознания). Ко второй группе всеобъемлющие интерпретации политической культуры, включающие помимо психологических установок и формы политического поведения граждан. В третью группу включены «объективистские» подходы, которые раскрывают содержание политической культуры через нормы и образцы поведения субъектов и групп. В четвертую группу вошли концепции, интерпретирующие культуру как гипотетическую нормативную модель политического поведения и мышления.

Наличие различных фрагментов политической культуры, нашедших отражение в этих концепциях, свидетельствует о том, что политическая культура представляет собой многоуровневое явление. Наиболее важным уровнем, по мнению ряда исследователей, в полной мере характеризующим понятие политической культуры, являются базовые убеждения, установки, ориентации, символы, обращенные на политическую систему.

У. Розенбаум в качестве «компонентов ядра» выделяет три группы ориентаций: 1. «Ориентации в отношении правительственных структур» (оценка субъектом основных государственных институтов, его символов, руководителей, и «норм» и его «ответ» на них)»; 2. Ориентации в отношении других политических систем (сопричастность субъектов к «политическим единицам» — нации, государству, городу, району и лицам, к которым индивид испытывает чувство привязанности, доверия, лояльности и т. д.; 3. Ориентации в отношении собственной политической деятельности (участие субъекта в политической жизни, использовании всех средств такого участия).

Подобные группы ориентации субъекта политического процесса легли в основу типологии политической культуры, предложенной Г. Алмондом и С. Вербой и принятой многими политологами и культурологами. Анализируя и сопоставляя политические системы «пяти современных демократий»: Англии, Италии, ФРГ, США и Мексики, они выделили три «чистых» типа политической культуры.

Во-первых, «патриархальная политическая культура». На примере африканских племен или местных автономных общин авторы показывают, что в них не существует специализированных политических ролей, политическая ориентация на племенных вождей не отделена от их религиозных, социально-экономических и иных ориентаций.

Второй тип«подданническая политическая культура». Специализированные политические институты уже существуют и на них ориентируются члены общества, проявляя при этом различные чувства: гордости, неприязни, воспринимая их как законные или как незаконные. Этот тип культуры показывает низкую индивидуальную политическую активность субъектов.

Третий тип— «акт.ивистская политическая культура» или «политическая культура участия». Члены общества не только формулируют свои требования политического характера, но и являются активными участниками политической системы в целом.

Американские авторы отвечают, что в реальной политической жизни эти типы в чистом виде не проявляются. Взаимодействуя между собой, они образуют смешанные формы с доминированием того или иного компонента. Наряду с выделенными чистыми тинами были предложены три типа систематически смешанных политических культур: 1. Патриархально-подданническая; 2. Подданниче-ски-активистская и 3. Патриархально-активистская.

Первый тип характерен для всех стран, которые переходят от традиционного общества (патриархального) к централизованной власти. Некоторые страны, к примеру. Оттоманская империя (добавим от себя: и Российская империя) в своем развитии могут остановиться в промежуточной точке между «патриархальной» и «подданнической» культурой.

Подданнически-активистский тип смешанной культуры говорит о том, что одни члены общества обладают «активистской самоориентацией», тогда как другая часть продолжает оставаться пассивной и ориентироваться на авторитарные властные структуры.

Третий же смешанный патриархально-активистский тип характерен в основном для развивающихся стран, которые становятся на путь западной демократии.

К числу смешанных относятся «гражданская культура». Данный тип культуры, по мнению авторов, и наиболее полном и систематизированном виде сложился в США (в первоначальной форме в Англии). Это «культура лояльного участия», позитивно ориентированного на политическую систему в целом. Спустя много лет Алмонд в книге «Еще раз о гражданской культуре» писал, что в гражданской культуре в основном существует консенсус (согласие) относительно легитимности (законности) политических институтов, направления и содержания общественной политики, широко распространены терпимость в отношении плюральности (множественности) интересов и убеждение в их примиримости, а также чувство политической компетентности и взаимной веры граждан. Не составляет труда увидеть в этой типологической модели своего рода эталонную политическую культуру, соответствующую политической системе индустриально развитых стран, в первую очередь ее англо-американской разновидности. Гражданская культура это не что иное, как аналог понятию «демократическая культура». (См.: Культура демократическая).

Е. Вятпр, польский политолог, положив в основу связь политической культуры с политической системой, выделяет «основные типы», далеко не расходящиеся в методологическом ключе с американскими исследователями, только добавляет к уже известным типам «политическую культуру социалистической демократии».

В том же русле сформулирована «базовая типологическая модель», включающая четыре типа, представленная Ф. М. Бурлацким и А. А. Галкиным, которые переименовали третий тип Е. Вятра в «политическую культуру высокой гражданственности (коммунистическую)». Остается открытым вопрос: в какой исторической культурной нише можно поместить «социалистическую» и «коммунистическую» политическую культуру? Не в той ли, которая обозначена «патриархально-активистским» типом политической культуры?

Какие бы альтернативные модели общей типологии не предлагались критиками Г. Алмонда и С. Вербы, следует отметить большие эвристические возможности данного концептуального подхода. Не вступает с ним в противоречие и взгляд на выделение в политической культуре двух крупных моделей: демократической и тоталитарной (авторитарной) политической культурой.

Политическая культура по своей структуре -подобно политической системе имеет два важных отличительных признака в зависимости от того, в какой степени дифференцированы (различены) или специализированы политические роли и отношения, подсистемы, насколько они независимы или подчинены друг другу.

Дифференциация относится к тем процессам политико-культурного развития, когда возникают и соединяются с прежними новые типы ролей и ролевых структур. Поэтому можно выделить, используя историческую периодизацию немецкого социолога Н. Лумана, следующие типы политической культуры: 1. Политическая культура сегментарного общества примитивных архаических народов; 2. Политическая культура стратифицированного (наличие иерархически упорядоченных слоев) общества: 3. Политическая культура современного функционально дифференцированного общества.

Политическая культура эскимосов, простейшая из известных обществу, является примером относительно недифферепцировапной политической культуры. Следующей формой дифференциации политической культуры является уже не образование равных между собой единиц (семей, родов), а различение неравных общественных слоев — крестьян, горожан, дворян, благородного сословияВ политической культуре функционально дифференцированного общества различаются такие функциональные системы, как гражданское общество и правовое государство, воспитание, религия, искусство, каждая из которых в ходе дифференциации достигла своей автономии, т. еможет выполнять свою роль при условии, что и все другие системы выполняют свои.

Представляется, что типологическая модель политической культуры, основанная на членении по уровню дифференциации общества и индивидов и опирающаяся на идею современности, является наиболее продуктивной и перспективной. Концепция современной политической культуры определяется как разрыв с политической культурой традиционного общества. Базисным является разделение социокультурной жизни на две основные формы политическая культура в условиях различного типа традиционного общества и политическая культура в условиях современности. Современная политическая культура вбирает в себя культуру сознания, способы поведения, политические институты, возникшие в постфеодальной Европе и приобретшие всемирно-историческое влияние в XX столетии.

Концепция современной политической культуры имеет ряд институциональных измерений. Одно их таких измерений — наличие развитой системы буржуазной социализации. К ней можно отнести такой экономико-политический порядок, где: действуют конкурентные рынки; экономика явно отлична или «отделена» от других социальных сфер, особенно политических институтов; разделение государства и экономики (имеющее много различных форм) основывается на приоритете частной собственности на средства производства и т. д.

Отсутствие данных и других признаков не позволяет говорить о политической культуре общества как современной. В силу этих обстоятельств сегодняшнюю российскую политическую культуру преждевременно относить к типу современного функционально дифференцированного общества. В нашем обществе только начинается процесс переориентации на такие формы общественной организации, как товарно-денежные отношения, рынок, плюрализм, парламентаризм, разделение властей и др.

Степерь освоения демократических ценностей находится в зависимости от традиционных ценностных структур, сложившихся ранее в политической культуре нашего общества. А в ней доминировали представления о том что все нормы, институты, методы осущестления политической власти исчерпывались режимом диктатуры пролетариата, а позднее — «общенародного государства». Все элементы дореволюционной политической системы были разрушены, традиции демократически организованной государственной и правовой жизни оказались прерванными. В сочетании с невысоким уровнем политического сознания и культуры населения это привело к серьезным социальным деформациям. Происходило постепенное свертывание законности и замена ее карательно-приказными нормами и методами управления. Ликвидировались институты гражданского общества, как грибы после дождя росли и множились чрезвычайные полномочия различных звеньев командно-административной системы. Жесткая централизация пронизала все сферы общественной жизни, в том числе и экономическую. Экономика оказалась зарегулированной, полностью были ликвидированы (исключая период НЭПа) рыночные, товарно-денежные отношения, огосударствлена деревня. Физическому уничтожению подверглись целые социальные группы — носители политической культуры, отражавшей реалии товарно-рыночного производства. Такая система не могла не породить тоталитарного варианта политической культуры, и ее можно смело отнести к докапиталистической политической культуре, т. е. досовременному, а, значит, традиционному типу. (См.: Культура тоталитарная).

В дальнейшем сложившийся тип политической культуры не претерпел существенных изменений. Административно-командная система отказалась лишь от безжалостных, бесчеловечных способов реализации своих целей. Основными регуляторами общественного механизма продолжали оставаться внеэкономические, административно-волевые методы воздействия. Политическая культура в данном случае приобретает облик авторитарной. Попытки людей участвовать в политических процессах наталкиваются на непробиваемую стену диктата и произвола в экономике, социальной и духовной сферах, казенное бездушие по отношению к нуждам людей, пренебрежение к их правам, к общественному мнению и социальному опыту трудящихся масс.

Констатация традиционного типа политической культуры российского общества не означает, что подобные ценности, и традиции останутся в неизменном виде. Сила глобальной тенденции прокладывает путь России в то социокультурное пространство, которое основывается на разделении экономической и политической систем (власти и собственности), легитимности частной собственности, на уважении прав человека и гражданина и т. д. Это есть условия, отвечающие высоким стандартам политической культуры современности.